Аполлинарий Васнецов — младший брат знаменитого живописца Виктора Васнецова. В тени своего успешного родственника и первого учителя он не затерялся. Художник и ученый, историк и поэт русской природы. Изучая историю и археологию, в своем творчестве выбрал главной темой родные просторы и старую Москву.

«Сибирь», «Кама», «Северный край». Любовь к Русскому Северу Аполлинарий Васнецов сохранил с малых лет. Вырос художник в небольшом домике села Рябово Вятской губернии. Отец — священник, был человеком просвещенным, интересовался естественными науками и астрономией, рисовал, знал и любил природу. Привил любовь к родному краю и своим детям.

«Ночью он обращал мое внимание на небо, и я с детства знал главные созвездия и звезды… Любовь к природе и воспитала во мне любовь к пейзажу, и этим я обязан отцу», — писал в автобиографии художник.

Но в 13 лет Аполлинарий остался круглым сиротой, и в этот момент главным его наставником стал старший брат. Виктор уже учился в петербургской Академии художеств и, увидев рисунки брата, разглядел будущего живописца. После окончания духовного училища в 1872 году Аполлинарий по настоянию Виктора переезжает в Петербург. Там он знакомится с Репиным, увлекается геологией и едва не поступает в Геологический институт. Но спустя шесть лет, пройдя через увлечение народническими идеями, едет в Москву, где уже все свои силы отдает искусству.

Общение с товарищами брата, членами абрамцевского кружка, Ильей Репиным, Валентином Серовым, Константином Коровиным, Василием Поленовым и творческая атмосфера Абрамцева оказали неоценимое влияние на Аполлинария Васнецова. Он создает декорацию «Слобода Берендеевка» к спектаклю «Снегурочка», выполняет эскизы мебели для абрамцевской мастерской и пишет…

Васнецов взахлеб пишет серию этюдов неба и «настроенческие» облака, сохранившиеся в Музее-квартире Васнецова в Москве. Увлечение астрономией тоже нашло воплощение на холсте, как в «Солнечном затмении на Вятке», и в научном журнале Русского астрономического общества.

«Художником, который пишет по впечатлению» — называл Васнецова Константин Коровин. Он отправлялся за этими впечатлениями по всему свету: Крым, Кавказ, Сибирь, Украина, Урал.

Первым признанием для молодого художника стала покупка его пейзажа «Серый день» Павлом Третьяковым. Дорожка, которая делит пейзаж на две части, два дерева, одинокая фигура, бредущая к роще, и птица, в парящая в небе. Природа без прикрас. Именно таким старался изображать окружающий мир художник, отмечая красным карандашом город за городом — около ста пунктов на карте России. Картина «Днепр перед бурей» стала пропуском в Товарищество передвижников.

«Воспитывали меня как художника-пейзажиста и мои путешествия и поездки у себя на родине и за границей», — писал Васнецов.

Впечатления от бескрайних просторов нашли воплощение в полотне «Родина». Поля, перелески, пашня. Художник создает целую серию монументальных пейзажей: «Тайга на Урале. Синяя гора», «Горное озеро. Урал»… Эпический размах — и тут же нежная «Элегия», получившая большую серебряную медаль на Всемирной выставке в Париже. Художник получает признание и публики, и маститых коллег. «Картины Аполлинария мне очень нравятся. Какой он молодец, какое воображение!» — писал в одном из писем Виктору Васнецову Илья Репин.

От родных просторов — к историческому пейзажу. Увлечение художника историей, архитектурой, археологией позволяло Аполлинарию Васнецову заглядывать на холсте в далекое прошлое. Живописец не занимался реконструкцией облика Москвы, а воскрешал образы древнего города. Художник выполнял иллюстрации к «Песне о купце Калашникове» для юбилейного издания сочинений Лермонтова — планы города изучал по библиотекам и музеям.

«Я был поражен видом Москвы, » — вспоминал художник, — «Конечно, главным образом Кремлем. Жил неподалеку от него на Остоженке, и любимыми прогулками после работы было кружение около Кремля: я любовался его башнями, стенами, соборами. Но едва ли не главной причиной было то, что я люблю науку: собирать материал, классифицировать факты, изучать их».

Художник проследил уникальную трансформацию Кремля: от строительства деревянных стен до расцвета московской крепости ХVII века. И показал разную Москву. Мрачную, как на полотне «Московский застенок. Конец ХVI века», удостоенном золотой медали на Международной выставке в Мюнхене. Радостную и сверкающую в снегах — как на акварели «Площадь Ивана Великого в Кремле».

Работая над образами столицы, Аполлинарий сблизился с историками и археологами, стал членом Московского археологического общества, а затем и почетным председателем Комиссии по изучению старой Москвы. Изучал древние иконы и руководил реставрацией. Воссоздавал облик города не только на своих полотнах, но и в реальной жизни.

К каждой работе подходил с научной точки зрения — будь то художественная реконструкция Москвы или работа в театре. При создании декораций к «Садко» Васнецов дважды побывал в Новгороде, но и не забывал давать волю фантазии — как в декорациях к опере Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже», где историк уступил место самобытному русскому художнику.